О чем он думал, прожив красивую жизнь и уходя с этой земли? О чем вспоминал, лёжа у окна виллы в Буживале близ Парижа, глядя на проплывающие по Сене баржи и лодки, на зеленые луга, каштаны, тополя, ясени, плакучие ивы, на сверкающие облака? О чем он думал, уходя?
"Когда будете в Спасском, поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу - родине поклонитесь, которую я уже, вероятно, никогда не увижу". Ему прислали в письме цветы и листья спасского сада. Он просил "сиреневый цветок". О чем он думал, что вспоминал, глядя на Сену, на каштаны?.. Спасское-Лутовиново. "Мой адрес: Орловской губернии, в город Мценск, И. С. Тургеневу... Если кому-нибудь из вас случится ехать через Мценск и вам вздумается ко мне завернуть, скажите только: в Лутовиновку - всякий вас довезет".
"На постели под белым байковым одеялом лежал, как опрокинутый колоссальный дуб, автор "Записок охотника" и тяжело дышал, - вспоминала А. Г. Олсуфьева. - Он был бледен как смерть, точно вылитый из воска и в полном бессилии. Я села к нему и у меня невольно слезы брызнули из глаз. Он рассказал мне шопотом, что он всю ночь был страшно болен, что страдания его невыносимы, и что он чувствует, что умирает. Просил меня посидеть... - Так хорошо слышать ваш русский голос".
Быть может, вспоминал, как вместе с навестившим его во Франции Миклухо-Маклаем, направлявшимся в Австралию, он, помогая путешественнику, мечтал об устройстве коммуны в Новой Гвинее? Или вспоминал свое первое путешествие за границу, в Германию, на пароходе "Николай I", на котором начался пожар, и юный, тщательно выбритый, в модной "листовской" прическе, с галстуком, завязанным в виде шарфа вокруг шеи, Тургенев в панике метался по палубе, кричал, что не хочет умирать, что он единственный сын у матери, и предлагал от имени матери десять тысяч матросу, если тот спасет его; "острое чувство бытия, верный спутник избранности, - заметит век спустя писатель Б. Зайцев, - крикнуло его устами". Вспоминал Берлинский университет, где одолел латынь и греческий и благодаря этому всю жизнь свободно читал классиков; вспоминал Вену, Геную, Рим, Флоренцию, "где прожил десять прелестнейших дней", Неаполь, Франкфурт, где влюбился во встреченную в кондитерской красавицу (Джемма из "Вешних вод"); вспоминал первую встречу со знаменитой испанской певицей, гастролировавшей в Петербурге, Полиной Виардо-Гарсиа, ее черные пламенные выразительные глаза, ее улыбку, "жестокую и сладостную", которой так боялся Гейне, ощущавший в Полине "некую стихию, самое Природу" и уверявший, что когда она поет, то внезапно на сцене могут появиться тропические растения, лианы и пальмы, леопарды, жирафы "и даже целое стадо слонят"; за Виардо Тургенев отправляется снова в Берлин, затем в Лондон, из Лондона в Париж...
Перед кончиной вдали от родного Спасского Тургенев думал о матери.
Во всех знаменитых "тургеневских барышнях", начиная с Аси, Одинцовой из "Отцов и детей" и заканчивая сумрачной черноволосою "цыганкой" Кларой Милич и Валерией из "Песни торжествующей любви", есть черты матери - Варвары Петровны (хотя литературоведы об этом не писали). И поразительно верно заметил писатель-эмигрант Борис Зайцев, что если бы не уцелели ее "прелестные" письма сыну, то "Варвара Петровна казалась бы просто самодуркой-крепостницею. А это далеко не так. Когда умер Сергей Николаевич, вся ее любовь перешла на сына. ("Иван мое солнце. Когда оно закатывается, я ничего больше не вижу, я не знаю, где нахожусь".) Роман с сыном оказался столь же мучительным, как и с отцом".
Здесь, в Спасском, начался этот "роман", отразившийся во многих гениальных повестях и романах.
Pauline García, épouse Viardot, est une mezzo-soprano et une compositrice française née le 18 juillet 1821 à Paris où elle meurt le 18 mai 1910.
Biographie[modifier]
Fille du ténor Manuel Garcia, l'un des créateurs du Barbier de Séville, et sœur de Maria Malibran, qui mourut prématurément en Grande-Bretagne alors qu'elle n'avait que 28 ans, Pauline Viardot donne son premier récital à l’âge de seize ans en 1838, et débute sur une scène d’opéra l’année d’après, en 1839, dans le rôle de Desdémone de l'Otello de Gioachino Rossini. Moins virtuose, sur le plan strictement vocal, que sa défunte sœur (dont elle était supposée prendre la relève), c’est par des dons dramatiques, intellectuels et musicaux qu’elle parvient à s’illustrer.
Elle se marie très jeune en 1840, sur les conseils de George Sand, au critique et directeur du Théâtre des Italiens, Louis Viardot. Ary Scheffer brosse alors son portrait dans son atelier rue Chaptal1. Elle a une vie de famille heureuse et ses enfants la suivent dans leur carrière musicale. Son fils Paul devient violoniste, sa fille Louise Héritte-Viardot, compositrice et écrivain et ses deux autres filles cantatrices2. Pauline commence ses études de musique par le piano, sous la férule de Franz Liszt. Par la suite, en complément de sa carrière de cantatrice, elle se produit fréquemment en tant que pianiste, de nombreuses fois à quatre mains avec la non moins célèbre Clara Schumann.
Quelques années lui suffisent pour s’imposer : dès lors, elle a le tout-Paris à ses pieds. Amie de Giacomo Meyerbeer, qui lui offre dès 1845 son rôle le plus écrasant, Fidès dans Le Prophète, d'Hector Berlioz, qui crée pour elle une version en français pour mezzo-soprano de l'Orphée de Gluck en 1859), de Charles Gounod (l'opéra Sapho, et son air célèbre « Ô ma lyre immortelle », fut composé à son intention), de Camille Saint-Saëns qui lui dédie son Samson et Dalila, de Frédéric Chopin (qui admirait son habileté au piano), elle réunit tout ce beau monde dans son bel hôtel particulier du quartier de la Nouvelle-Athènes dans le 9e arrondissement, ou dans sa propriété Seine-et-Marnaise: le château de Courtavenel.
En 1855 elle acquiert, au sacrifice d’une partie consistante de sa fortune, la partition autographe du Don Giovanni de Mozart, dont elle chante le rôle de Zerline à Saint-Pétersbourg. Cette « relique » musicale est à la fois l’objet de pèlerinage de la part des grands noms de l’époque et l’occasion de faire de nouvelles connaissances.
Ayant renoncé à la scène en 1863, Pauline Viardot se dédie à la composition (plusieurs opérettes, dont Cendrillon en 1903, sur des livrets de Tourgueniev) et à l’enseignement du chant, qu’elle dispense uniquement à des élèves de sexe féminin, au Conservatoire national de Paris. Parmi elles, les grandes Felia Litvinne et Jeanne Gerville-Réache, ainsi que Suzanne Catherine Cesbron-Viseur.
Génie musical et théâtral, elle disparaît presque nonagénaire à l’ère du gramophone, emportant avec elle le timbre d'une voix que Saint-Saëns compara, par synesthésie, à un goût : celui des « oranges amères ».
Tout au long de sa carrière, elle encouragea de jeunes talents tels que Charles Gounod, Gabriel Fauré et Jules Massenet. L'écrivain russe Ivan Tourgueniev et Pauline furent amis-amants plusieurs dizaines d'années. Leurs résidences de campagne, à Bougival, séparées mais construites sur le même terrain, ont été aujourd’hui transformées en musées. Grâce à Jorge Chaminé la Villa Viardot est devenue un haut lieu de concerts et Master Classes depuis des années.
